Неточные совпадения
— Потом поймешь. Разве ты не то же сделала? Ты тоже переступила… смогла переступить. Ты на себя руки наложила, ты загубила жизнь… свою (это все равно!) Ты могла бы
жить духом и разумом, а кончишь на Сенной… Но ты выдержать не можешь и, если останешься одна, сойдешь с ума, как и я. Ты уж и теперь как помешанная; стало быть, нам вместе идти,
по одной дороге! Пойдем!
Положим, что я употребил прием легкомысленный, но я это сделал нарочно, в досаде, — и к тому же сущность моего возражения была так же серьезна, как была и с начала мира: «Если высшее существо, — говорю ему, — есть, и существует персонально, а не в виде разлитого там
духа какого-то
по творению, в виде жидкости, что ли (потому что это еще труднее понять), — то где же он
живет?» Друг мой, c'etait bête, [Это было глупо (франц.).] без сомнения, но ведь и все возражения на это же сводятся.
Гуляевский
дух еще
жил в бахаревском доме, им держался весь строй семьи и, по-видимому, вливал в нее новые силы в затруднительных случаях.
Год проходит благополучно. На другой год наступает срок платить оброк — о Сережке ни слуху ни
духу. Толкнулся Стрелков к последнему хозяину, у которого он
жил, но там сказали, что Сережка несколько недель тому назад ушел к Троице Богу молиться и с тех пор не возвращался. Искал, искал его Стрелков
по Москве, на извозчиков разорился, но так и не нашел.
Эти две различные
по духу и
по виду партии далеко держались друг от друга. У бедноты не было знакомств, им некуда было пойти, да и не в чем. Ютились
по углам,
по комнаткам, а собирались погулять в самых дешевых трактирах. Излюбленный трактир был у них неподалеку от училища, в одноэтажном домике на углу Уланского переулка и Сретенского бульвара, или еще трактир «Колокола» на Сретенке, где собирались живописцы, работавшие
по церквам. Все
жили по-товарищески: у кого заведется рублишко, тот и угощает.
По возвращении на родину его тоже сопровождали злые
духи: в его квартире все предметы — столы, стулья, подсвечники, горшки и бутылки —
жили своей собственной жизнью, передвигались, стучали, летали из угла в угол.
Вахрушка через прислугу, конечно, знал, что у Галактиона в дому «неладно» и что Серафима Харитоновна пьет запоем, и по-своему жалел его. Этакому-то человеку
жить бы да
жить надо, а тут дома, как в нетопленой печи. Ах, нехорошо! Вот ежели бы Харитина Харитоновна, так та бы повернула все единым
духом. Хороша бабочка, всем взяла, а тоже
живет ни к шубе рукав. Дальше Вахрушка угнетенно вздыхал и отмахивался рукой, точно отгонял муху.
Когда я говорю с братом
по духу, у которого есть та же вера, что и у меня, мы не уславливаемся о смысле слов и не разделены словами, для нас слова наполнены тем же реальным содержанием и смыслом, в наших словах
живет Логос.
— Слава богу, не чужие, — повторял он и в порыве нежности по-отечески поцеловал Нюрочку в голову. — Умница вы моя, все мы так-то… живем-живем, а потом господь и пошлет испытание… Не нужно падать
духом.
— Ты, Домна, помогай Татьяне-то Ивановне, — наговаривал ей солдат тоже при Макаре. — Ты вот и в чужих людях
жила, а свой женский вид не потеряла. Ну, там
по хозяйству подсобляй, за ребятишками пригляди и всякое прочее: рука руку моет… Тебе-то в охотку будет поработать, а Татьяна Ивановна, глядишь, и переведет
дух. Ты уж старайся, потому как в нашем дому работы Татьяны Ивановны и не усчитаешь… Так ведь я говорю, Макар?
— «Оттого, говорят, что на вас дьявол снисшел!» — «Но отчего же, говорю, на нас, разумом светлейших, а не на вас, во мраке пребывающих?» «Оттого, говорят, что мы
живем по старой вере, а вы приняли новшества», — и хоть режь их ножом, ни один с этого не сойдет… И как ведь это вышло: где нет раскола промеж народа, там и
духа его нет; а где он есть — православные ли, единоверцы ли, все в нем заражены и очумлены… и который здоров еще, то жди, что и он будет болен!
— Это ты верно говоришь, дедушка, — вступился какой-то прасол. — Все барином кормимся, все у него за спиной сидим, как тараканы за печкой. Стоит ему сказать единое слово — и кончено: все
по миру пойдем… Уж это верно! Вот взять хошь нас!
живем своей торговой частью, барин для нас тьфу, кажется, а разобрать, так… одно слово: барин!.. И пословица такая говорится: из барина пух — из мужика
дух.
— Скажу тебе по-своему, по-кочегарски: бог — подобен огню. Так!
Живет он в сердце. Сказано: бог — слово, а слово —
дух…
На вопрос Степана о том, за что его ссылали, Чуев объяснил ему, что его ссылали за истинную веру Христову, за то, что обманщики-попы
духа тех людей не могут слышать, которые
живут по Евангелию и их обличают. Когда же Степан спросил Чуева, в чем евангельский закон, Чуев разъяснил ему, что евангельский закон в том, чтобы не молиться рукотворенньм богам, а поклоняться в
духе и истине. И рассказал, как они эту настоящую веру от безногого портного узнали на дележке земли.
Сами, может быть, ваше превосходительство, изволите знать: у других из их званья
по два,
по три за раз бывает, а у нас, что-что при театре состоим,
живем словно в монастыре: мужского
духу в доме не слыхать, сколь ни много на то соискателей, но ни к кому как-то из них наша барышня желанья не имеет.
— Слушай: три
духа живут в цикламене, — сладкою амброзиею пахнет бедный цветок, — это для рабочих пчел. Ведь ты знаешь, по-русски его дряквою зовут.
— Ты меня не ждал? — заговорила она, едва переводя
дух. (Она быстро взбежала
по лестнице.) — Милый! милый! — Она положила ему обе руки на голову и оглянулась. — Так вот где ты
живешь? Я тебя скоро нашла. Дочь твоего хозяина меня проводила. Мы третьего дня переехали. Я хотела тебе написать, но подумала, лучше я сама пойду. Я к тебе на четверть часа. Встань, запри дверь.
Он был,
по их речам, и страшен и злонравен. И, верно, Душенька с чудовищем
жила. Советы скромности в сей час она забыла, Сестры ли в том виной, судьба ли то, иль рок, Иль Душенькин то был порок, Она, вздохнув, сестрам открыла, Что только тень одну в супружестве любила, Открыла, как и где приходит тень на срок, И происшествия подробно рассказала, Но только лишь сказать не знала, Каков и кто ее супруг, Колдун, иль змей, иль бог, иль
дух.
Ему хотелось
жить, как
живут другие, то есть «робить» в шахте, пить, драться с Пестерем, дарить козловые ботинки Лапухе или Оксе, смотря
по расположению
духа.
— Чего тут?.. Вишь, половину уж дела отмахнули!.. Рази нам впервака: говорю, как
жил этта я в Серпухове, у Григорья Лукьянова — бывало, это у нас вчастую так-то пошаливали… Одно слово: обделаем — лучше быть нельзя!.. Смотри, только ты не зевай, делай, как, примерно, я говорил; а уж насчет, то есть, меня не сумневайся: одно слово — Захар! Смотри же, жди где сказано:
духом буду… Ну что ж на дожде-то стоять?.. Качай! — заключил Захар, оправляя мокрые волосы, которые хлестали его
по лицу.
Прошло более двух лет. Анна Михайловна по-прежнему
жила и хозяйничала в Петербурге. О Долинском не было ни слуха, ни
духа.
В качестве друга я журил его, зачем он много пьет, зачем
живет не
по средствам и делает долги, зачем ничего не делает и не читает, зачем он так мало культурен и мало знает, — и в ответ на все мои вопросы он горько улыбался, вздыхал и говорил: «Я неудачник, лишний человек», или: «Что вы хотите, батенька, от нас, осколков крепостничества?», или «Мы вырождаемся…» Или начинал нести длинную галиматью об Онегине, Печорине, байроновском Каине, Базарове, про которых говорил: «Это наши отцы
по плоти и
духу».
Прошел год, другой — о Романе Прокофьиче не было ни слуха ни
духа. Ни о самом о нем не приходило никаких известий, ни работ его не показывалось в свете, и великие ожидания, которые он когда-то посеял, рухнули и забылись, как забылись многие большие ожидания, рано возбужденные и рано убитые многими подобными ему людьми. Норки
жили по-прежнему; Шульц тоже. Он очень долго носился с извинительной запиской Истомина и даже держался слегка дуэлистом, но, наконец, и это надоело, и это забылось.
— Не считаю вас способным
жить по плану, не ясному вам; вижу, что ещё не возникло в
духе вашем сознание связи его с
духом рабочего народа. Вы для меня уже и теперь отточенная трением жизни, выдвинутая вперёд мысль народа, но сами вы не так смотрите на себя; вам ещё кажется, что вы — герой, готовый милостиво подать, от избытка сил, помощь бессильному. Вы нечто особенное, для самого себя существующее; вы для себя — начало и конец, а не продолжение прекрасного и великого бесконечного!
— И я так же думаю. Мы с тобою
живём, где нет отцов и детей
по плоти, но только
по духу. А с другой стороны, все мы на земле подкидыши и, значит, братья
по несчастью, именуемому — жизнь! Человек есть случайность на земле, знаешь ли ты это?
Ананий Яковлев(ударив себя в грудь). Молчи уж,
по крайности, змея подколодная! Не раздражай ты еще пуще моего сердца своими пустыми речами!.. Только
духу моего теперь не хватает говорить с тобою как надо. Хотя бы и было то, чего ты, вишь, оченно уж испугалась, меня жалеючи, так и то бы я легче вынес на душе своей: люди
живут и на поселеньях;
по крайности, я знал бы, что имя мое честное не опозорено и ты, бестия, на чужом ложе не бесчестена!
Николай Иванович. Да, если ты умрешь за други свои, то это будет прекрасно и для тебя и для других, но в том-то и дело, что человек не один
дух, а
дух во плоти. И плоть тянет
жить для себя, а
дух просвещения тянет
жить для бога, для других, и жизнь идет у всех не животная,
по равнодействующей и чем ближе к жизни для бога, тем лучше. И потому, чем больше мы будем стараться
жить для бога, тем лучше, а жизнь животная уже сама за себя постарается.
И, наконец, он подал знак рукой,
И тот исчез быстрей китайской тени.
Проворный, хитрый, с смелою душой,
Он
жил у Саши как служебный гений,
Домашний
дух (по-русски домовой);
Как Мефистофель, быстрый и послушный,
Он исполнял безмолвно, равнодушно,
Добро и зло. Ему была закон
Лишь воля господина. Ведал он,
Что кроме Саши, в целом божьем мире
Никто, никто не думал о Зафире.
— Причина этому, ваше сиятельство, — мы, владельцы, потому что мы все-таки еще любим
жить по старине: в нас совершенно нет ни коммерческого
духа, ни предприимчивости.
При этом нужно еще, чтобы эпоха, из которой взят роман, представлена была совершенно верно, чтобы угадан был самый
дух событий, чтобы автор судил своих героев не
по понятиям своего века, а
по их времени, чтобы он смотрел их глазами,
жил их жизнью, рассуждал сообразно с их умственным развитием и чтобы на ту же точку зрения умел поставить и своих читателей.
Если человек не видит в каждом ближнем тот же
дух, который соединяет его со всеми людьми мира, он
живет, как во сне. Только тот проснулся и
живет по-настоящему, кто во всяком ближнем видит и себя и бога.
Если же я помню еще и то, что всякий человек не
по плоти и крови, а
по духу близок мне, что в каждом из нас
живет один и тот же
дух божий, то я не могу сердиться на такое близкое мне существо.
У него Марья-то Ивановна
по смерти родителей и
проживала, да там этого
духа и набралась…
Всегда, сколько ни помнила себя Лиза,
жила она
по добру и
по правде, никогда ее сердце не бывало причастно ни вражде, ни злой ненависти, и вдруг в ту самую минуту, что обещала ей столько счастья и радостей, лукавый
дух сомненья тлетворным дыханьем возмутил ее мысли, распалил душу злобой, поработил ее и чувства, и волю, и разум.
Прожил этот летописец 30-х годов холостяком, ибо, послужив в синоде, он столько наслушался о несчастных брачных историях, что пожелал остаться холостяком и, кажется, он хорошо сделал. А величайшая цель его жизни — «воспитание дипломата в русском
духе» так никогда и не осуществилась именно
по причине отравления его воспитанника «Сеничкиным ядом», изобретение которого совсем напрасно относят к шестидесятым годам и незаслуженно применяют одному лекарскому сыну Базарову.
Абсолютный, существующий лишь сам
по себе, без всякого творения, Бог является и остается безличным, вне времени и места, бездействующим, безвольным, бесчувственным, и, следовательно, он ни Отец, ни Сын, ни
Дух Святой, он сама вечность без времени, он парит и
живет в самом себе в каждом месте, он ничего не делает, а также ничего не хочет и ничего не жаждет.
Прибыли за Лизой лошади и дворовая ее свита. Кирилл подал ей письмо своего пана. Оно не тревожило ее. Напротив того ее одушевляла мысль
пожить несколько часов между заговорщиками, как бы в стане их, и испытать мучительное чувство, какое испытывает человек, около сердца которого шевелится холодное острие кинжала. Дрожь пробегает
по всему телу, захватывает
дух, смерть на одну линию, но кинжал исторгнут из руки врага и нанесен на него самого.
Христианское человечество в истории своей не осуществляло любви, благодатной жизни в
Духе, оно
жило под законом природного мира, и великие подвижники его учили ожесточить сердце свое, чтобы победить греховные страсти [Св. Исаак Сирианин говорит: «Кто всех равно любит
по состраданию и безразлично, тот достиг совершенства» («Св.
— С другой стороны, Жучок действует на бывших крестьян Платеров. Это раскольники — стража русского
духа в здешнем крае, она охраняет его от полонизма.
Живут к северу Витебской губернии, разбросаны и
по другим местам ее. Народ трезвый, фанатически преданный своей вере. Они зорко следят за всеми действиями панов. Жучок, хитрый, лукавый, не упускает случая, чтобы выведать о польских затеях. Есть еще у меня один человек, поляк Застрембецкий, враг поляков.
Но что может быть скрыто от вас и что я должен вам сказать:
дух солдат соскучился
жить по деревням и в станах; он утомился покоем.
И так далее, и «в коем уде кiй бес
живет, где пребывает и как страсть воздвизает», и «как оные
духи входят овогда чувственно некако, а овогда же входят и исходят чувственне некако», и «како противу им человеку подобает нудитеся…» И все эти науки мы превзошли и знания получили; но кроме того владыка и сам меня призывал и почасту учил меня по-латыни, и я — право, такой понятный хлопец был, что мы не только какого-нибудь там Корнелия Непота переводили, а еще, бывало, сам он читал мне свои переводы, которые делал из Овидия!..
Перевел Бородулин
дух, ладонью пот со лба вытер. Поднял глаза, барыня в дверях стоит, — молодая, значит, вдова, у которой адъютант
по сходной цене фатеру сымал. Из себя аккуратненькая, личико тоже — не отвернешься. Ужли адъютант у корявой
жить станет…